Некоторое время назад я предположил, что вскоре главной темой отечественного законотворческого процесса может стать тема гомосексуализма. И на тебе — как в воду глядел. Только, как водится, взгляд мой был узок и слона я не приметил. Тема гомосексуализма становится главной темой всего человечества.

Вот только на минувшей неделе. Полиция Тбилиси использовала слезоточивый газ для защиты участников первого грузинского гей-парада от возмущенных сограждан. Акцию гей-сообщества в Питере осадили казаки и православные активисты. Баптисты Молдавии призывали мэра Кишинева запретить выступление представителей ЛГБТ. Президент Франции, несмотря на массовые протесты, подписал закон об однополых браках. Парламент Португалии принял подобный закон в первом чтении. А певица из Финляндии поцеловала танцовщицу во время своего номера на конкурсе «Евровидение» в Мальмё.

Более половины русских на минувшей неделе высказались в опросе «Левада-центра» за принудительное лечение и преследование геев и лесбиянок, а три четверти моих сограждан настаивают на запрещении любых публичных проявлений гомосексуализма. Но ладно там наше тюремно-блатное сознание. В Эстонии 44 процента опрошенных гомосексуалистов признают, что подвергались дискриминации и притеснениям. И только 2 процента эстонских геев считают, что они могут ходить по улице, держась за руки.

И всё это, повторюсь, только за одну-единственную неделю. Вы, конечно, скажете, что на прошлой неделе как раз был международный День борьбы в гомофобией, который к тому же удачно совпал в «Евровидением», имеющим репутацию крупнейшего гей-форума на планете — вот поэтому-то тема и вышла на первый план.

А я вам отвечу, что вряд ли. Мне кажется, что позиционирование гомосексуального вопроса как основного вопроса современного развития человечества вполне естественно и не сиюминутно. Сиюминутны как раз Сирия, экономический кризис и глобальное потепление. Потому что люди не перестают любить друг друга и заниматься сексом ни во время войны, ни во время краха экономики, ни даже во время таяния льдов.

И как человек, становясь старше, понимает, что счастье не в карьере и не в состоянии, а счастье — в семье, так и человечество в целом, пройдя через войны, мракобесие и сверхпотребление вдруг начинает понимать, что главное — это любовь.

И что важнее вопроса действительно нет.