Нет, недаром правозащитники обвиняют Россию в изоляционизме. Действительно, что это мы с вами только про Государственную Думу? Как будто других парламентов с веселыми законами в мире не существует.
Да вот возьмем хотя бы сейм Латвии. Когда-то он принял законы «Об акте регистрации» и «О государственном языке», а истинные последствия видны только сейчас. Вот, например, у семьи в Лиепае родился сын. И родители решили назвать его Мироном. Отец новорожденного пришел в ЗАГС с заявлением, однако там отказали — по закону нельзя. По закону можно только Миронс — с буквой «с» на конце. Отец ребенка не хочет — уж больно это имя похоже на латышское слово «миронис», которое означает «покойник». Так и бодаются вот уже два с половиной месяца: ЗАГС не хочет Мирона, родители не хотят Миронса. В результате у ребенка до сих пор нет имени и документов, а следовательно — нет пособия по рождению, нет пособия по уходу за ребенком, нет медицинской страховки. Прививки не сделать, в детский сад не попасть. В деле разбирается суд.
Приблизительно в то же самое время, когда в Лиепае родился маленький Мирон, в ЗАГС Ленинского района Челябинска пришел человек по имени Вячеслав и написал заявление о смене имени на Йешуа Бен Мариам Эль Машиах, то есть — Иисус, сын Марии, мессия. И что же? В нашем суверенном отделе ЗАГСа молча выписали ему новые документы.
А теперь давайте сравним позиции Латвии и России в так называемом «индексе демократии», составляемом журналом Economist. В опубликованном недавно рейтинге за 2012 год Латвия находится на 42 месте среди всех стран мира с диагнозом «несовершенная демократия», Россия же — на 122 (вместе с авторитарными странами). Вы знаете, вот я сижу тут и думаю — где же жить лучше? Там, где демократия, но нельзя назвать своего ребенка так, как ты хочешь? Или там, где авторитарный режим и закон об оскорблении чувств верующих, но можно официально назвать себя мессией по имени Иисус?
Впрочем, на первом месте рейтинга демократии находится Норвегия, где недавно у русской и литовца отобрали троих детей, а всего за прошлый год отняли детей у восьми тысяч семей. На 4 с половиной миллиона населения. Вот так и подумаешь иногда — может, и ну ее, демократию? Уж лучше с детьми.
